Всем желаю ТАКОЙ смерти!
Мы часто говорим, что "это было", а "то будет".
У Мастеров "было" и "будет" почти не встречаются. Они разговаривают о времени
как о пространстве. В ихразговорной речи понятие "человек умер" отсутствует. Для
них нет понятия "смерть". И понятие "человек родился" - тоже отсутствует. Он
просто "есть". Они так разговаривают между собой:
- Вот, помнишь ушедшего Ахмеда? Он сегодня мне сказал...
А этот Ахмед умер пятьдесят лет тому назад. Или:
- А вот, который придет, - то есть тот, кто еще не родился, - вот о-он, еще
молодо-о-й, такой сыро-о-й, а она такая,
такая и такая.
Друг с другом они это так обсуждают. Понятие "родившийся", понятие "умерший" у
них специфические. Эти люди для них существуют реально. Они общаются с ними.
Потому что по одежде, то есть по телу, они не судят. По внешнему виду не судят,
дорогие мои! Понимаете?
Уверяю вас, обычному человеку это понять трудновато.
Однажды мне позвонили и сказали: "Срочно приезжай. Послезавтра Наставник всех
собирает". Мы собрались в назначенный день.
А у него было восемнадцать сыновей. Тогда было семнадцать, а через семь месяцев
после его ухода родился младший. Между старшим и младшим сыном разница девяносто
три года. Ну, не от одной жены, сами понимаете!
И вот, родственники, ученики и близкие съехались из разных городов и стран.
Дед в добром здравии, двухметровый старикан, наказал накрыть огромный П-образный
стол во дворе. Мы, человек двести близких, за столом сидим.
Все его просто боготворили. Да и сейчас боготворят!
Он с каждым пообщался. Одному говоря:
- Помнишь, я тебе говорил, вот такто у тебя будет? И как вышло?
Тот:
- Так и вышло, как Вы сказали.
Другому, третьему. И у каждого был случай, когда старик ему говорил, что с ним
будет. И у всех вышло, как он сказал.
- Можете ли вы сейчас усомниться в моем уме?
Все дружно:
Не-е-т! Что Вы?!
- Значит, так. Того, что сегодня происходит, и того, что завтра будет
происходить, я каждому из вас желаю от всей души.
Сегодня за столом сидят почти все, кого я хотел увидеть на своих похоронах.
Завтра в одиннадцать часов время, данное мне Всевышним, - так он сказал, -
заканчивается. Жизнь заканчивается.
Наконецто Господь разрешил мне вернуться. Господь забирает меня. К тому
завтрашнему дню я пятьдесят лет готовлюсь. Не думайте, что старик от старости
мозги свои съел, - я в своем уме. Чтобы завтра вас не утруждать, я хочу сегодня
с вами за столом посидеть.
Ну, я то уже более-менее был готов к этому, чуточку знал, что так и будет, и что
примерно в это время. А многието его родственники - обычные нормальные люди. И
ка-а-к бы он ни доказывал...
Стол был шикарным. Музыканты. Застолье, что надо! Но чуточку было такое чувство
- сами понимаете. Люди шептались, что дед, мол, тронулся, но раз застолье сделал
- не пропадать же добру!
На следующий день кто-то все равно уехал.
Часов в одиннадцать опять сели за стол. Позавтракали. Он пришел с другого конца
поселка - там, оказывается, какаято недоделанная работа у него осталась.
Зашел, посмотрел на нас с улыбкой. Улыбка с грустью.
Говорит:
- Ну что, заждались? Не волнуйтесь, все будет вовремя. Сел. Сыновья стоят. Он
посид-е-ел, посмотре-е-л в небеса, посмотреел на нас, еще раз в небеса.
Последние его слова были:
- Э-эх, жизнь - проститутка! Все равно тобой не насытишься.
И все. Ушел. Прислонился к рукам своих детей и просто ушел.
Каждому из вас желаю, когда придет время, уйти так!
